По материалам интервью, которое Робин Дей дал Хансу Ульриху Обристу в 2005 году
| Ханс-Ульрих Обрист (нем. Hans-Ulrich Obrist, 1968, Вайнфельден, Швейцария) — куратор, критик, историк искусства, директор лондонской галереи «Серпентайн» |
Сколько вам лет? 90, правильно?
Да, 90.
А выглядите вы очень молодо!
Вы очень любезны. Вы пришли со станции пешком?
Да. Вы давно здесь живёте?
Нет, лет 5. Я прожил 49 лет в Челси, в Лондоне. Там у меня был милый старый домик с видом на Темзу. Там находились магазин и студия, но 5 лет назад мы решили покинуть Лондон.
Ваш лондонский дом стал музеем?
Нет. О такой возможности говорили, но потом дом был куплен и испорчен каким-то богатым человеком.
Был испорчен?
Да, на первом этаже, где находилась моя студия, был просто белый кирпич, а теперь, мне сказали, там сделали панели… античные панели (Смеется)
Первое, о чём я хотел вас спросить, это дизайн выставок. Дело в том, что я куратор подобных мероприятий и работаю для музеев. Поэтому мой главный интерес – именно экспозиции. Ваша работа была основополагающей в истории выставочного дизайна в этой стране и во всей Европе. Ваши конструкции выставок 40-х и 50-х годов до сих пор оказывают влияние в данной области проектирования.
Я почти забыл об этом.
Я был бы счастлив, если бы вы рассказали немного о том, с чего всё началось. Итак, что такое для вас выставка?
Ну хорошо. Я работал некоторое время с архитектором по имени Питер Моро, и в конце войны нас обоих пригласили сделать выставку для министерства Информации по заказу правительства. Там были различные предметы вроде реактивного двигателя и научных приборов. Нас попросили популяризировать эти предметы, чтобы они были более понятны общественности. Экспозиция была расположена при входе на один из лондонских вокзалов, где каждый день проходят тысячи людей. Мы спроектировали стенды и конструкции для объяснения этих научных объектов. В то время я сделал определённое количество графических разработок, мой друг Питер Моро использовал их в своих структурах, я делал графику надписей для типографии. И тогда меня попросили заняться дизайном плакатов Министерства, предназначенных для персонала. Как давно это было, полвека назад! (Смеётся)
 |
| Выставочный стенд ICI на Британской промышленной ярмарке разработан совместно с архитектором Бэзилом Спенсом, 1947 |
Да. И каковы были для вас источники вдохновения в сороковых годах? У вас были образцы для подражания, любимые герои в области дизайна?
Для выставок?
Да.
Нет, в этой области не было никого. Это была неизведанная область, новое направление в Лондонском дизайне, но это давало большую свободу в проектировании.
Таким образом, это было поле для экспериментов.
Да, после выставки для министерства Информации, несколько промышленных предприятий, таких как ICI пригласили меня спроектировать выставочные площадки для коммерческих показов. Сейчас эти объекты уже не существуют, они были изготовлены из пластика, металла, красок, различных химикатов.
Для этой организации в 1953 году вы сделали очень известную выставку, где был стенд, представляющий образцы новых металлов.
Там в основном было представлено сырьё, основные материалы, а не готовая продукция.
Заинтересовал ли вас французский художник Марсель Дюшан своими новыми идеями?
Я не задумывался об этом, но вполне возможно.
 |
| Робин Дей, Клайв Латимер. Шкаф с гибкой и многофункциональной системой хранения, 1948 |
Была ли выставка в Музее современного искусства важной для вас?
Да, несомненно.
Тогда был объявлен конкурс на создание мебели по доступной цене. Не могли бы вы рассказать немного об этом?
Это было моё первое знакомство с Музеем. Идея конкурса совпадала с моим желанием проектировать бюджетную мебель. Время было послевоенное, когда взамен разрушенных домов строились временные жилища по скоростной технологии. Такие дома нуждались в соответствующей мебели. В конкурсе участвовало более 3000 проектов, нам повезло, мы выиграли первую премию в категории хранение.
И что вы представили?
Новую систему очень дешёвой конструкции. Не знаю, сохранились ли где-нибудь фото. В этом объекте была произведена переоценка функций, пространственных характеристик, затрачено минимальное количество материала. Выставленный образец никогда не был запущен в производство. Он был слишком интеллектуальным, знаете ли.
И вы после этого конкурса стали знамениты?
Да.
 |
| Комплект мебели Form для Hille, 1961 |
Можно ли сказать, что именно этот проект знаменует ваш переход от выставочной работы к реальному производству?
Да с этого проекта началась моя карьера в мебельном дизайне.
Этот проект, как и многие другие ваши работы, очень прагматичны. 60-е годы были периодом расцвета Америки и философии прагматизма Джона Дьюи. Мне было бы интересно услышать ваше мнение о прагматизме, если вы конечно согласны, что ваш подход к дизайну можно охарактеризовать именно этим понятием.
Мы были среди первых, кто заинтересовался проектированием и производством продукции с тщательной переоценкой функционирования и экономичности, факторы, которые прошли длинный путь развития, чтобы стать независимыми от стиля или моды.
Вы хотите сделать общество лучше? Ваши проекты служили этой цели?
Ну да, я думаю, что в то послевоенное время мы были идеалистами и мечтали о создании лучшего мира для людей, и возможность мы видели в повышении техногенности среды. Мы чувствовали необходимость в преобразованиях и считали, что благодаря реконструкции градостроительства, архитектуры, дизайна мебели и оборудования будет улучшено качество жизни людей, особенно тех, кто впервые позволил себе покупать вещи.
Два важных принципа в дизайне – конструкция и материал.
Да, вещи должны проектироваться из потребности в них, а не для того, чтобы придумать что-то другое или новое. Нельзя проектировать просто ради новизны. Я против рекламы в журналах по строительству и дизайну, которая призывает людей по-другому взглянуть на свои дома. Это от лукавого. (Смеётся)
Несколько лет назад я делал выставку, которая называлась «Сделай это!», в которой подход «Сделай сам!» относился к искусству и к дизайну. Мне было интересно, потому что ничто не вечно, все физические объекты в определённый момент исчезают, а рисунки, почти как инструкция, позволяющая воссоздать вещь самому. Хотелось бы узнать о ваших чертежах и шаблонах, по ним можно сделать вещь самостоятельно? Мне кажется «сделай сам»-дизайн – это тема специально для вас.
 |
| Робин Дей за работой, 90-е годы |
Я считаю важным использовать руки и глаза, особенно студентам, чтобы они умели обрабатывать материалы и создавать вещи вместо того, чтобы тратить всё своё время, уставившись в экран компьютера. Что касается меня, то я с самого раннего возраста умел работать руками, я сделал много мебели для себя. У меня недалеко отсюда загородный домик, где все лестницы и мебель я сконструировал сам. Я работаю примитивным, но старым проверенным способом, то есть произвожу объекты по полноразмерным чертежам. Дизайнеры сейчас в основном работают с помощью компьютеров, это, должно быть, очень быстро и полезно, но у меня нет ни этого оборудования, ни желания его осваивать. Я люблю рисовать объект в полномасштабном размере, считаю, что это половина успеха его создания.
Интересная точка зрения. Вы не используете компьютер, делаете вручную чертежи. Можно ли на них взглянуть? Я не нашёл много рисунков в ваших книгах.
Раньше я с лёгкостью и быстротой делал любые эскизы, часто таким способом объясняя свою идею клиенту. Сейчас мне мешают артритные пальцы! (Смеётся)
Вы когда-нибудь публиковали свои чертежи, выпускали книги со своими рисунками?
Нет, таких книг нет, но у меня тысячи рабочих, техничных рисунков. Многие из них находятся в Музее Виктории и Альберта. Я всегда работал с чертежами, рисунками и перспективой.
Значит, можно сказать, что черчение – ваше ежедневное занятие?
Да, всё ещё так. Становится немного сложнее это делать, но я продолжаю чертить и рисовать.
В начале ХХ века было много групп, объединений архитекторов и дизайнеров, для нашего времени это уже менее характерно – общая коллективная идея. Сейчас речь больше идёт о единичном, индивидуальном.
Да.
Мне бы хотелось немного затронуть эту тему, потому что вы всегда были в своих проектах очень своеобразны, были особенной личностью в мире дизайна, никогда не принадлежали к какой-либо группе, не участвовали в манифестах.
Я сознательно никогда не принадлежал ни к какой определённой группе. Думаю, что, в принципе, я нелюдим (смеётся), а ещё я не очень хороший сотрудник. Но очень хорошо помню, что в молодости я совсем недолго состоял в объединении под названием Марс. Это было своего рода исследовательское общество современной архитектуры или что-то в этом роде. Мой друг Питер Моро – единственный человек, с которым я сотрудничал некоторое время.
 |
| Лыжный поход в Альпах Робин Дей увлёкся альпинизмом в 40-е годы, любил длительные лыжные прогулки. В 60-е годы он принял участие в первом в истории лыжного перехода в Скандинавии с севера на юг. Путешествие в 2000 миль длилось около 3-х недель. |
А что насчёт писательской работы, вы что-нибудь пишете?
По-настоящему, нет. Иногда по особым случаям пишу немного для специальных изданий. Последнее, что я написал, был обзор в журнале «Мир интерьеров». Этот журнал приглашает ряд известных людей, как Пол Смит или Энтони Каро, написать статью об интерьере комнаты или пространства, которое играет важную роль в их жизни. Они предложили и мне написать что-либо. Моя первая мысль была описать свою квартиру в Чейн-уок в Челси. Но они возразили: «Неужели вы не можете придумать что-то более необычное?» Тогда я подумал о том, что провёл много времени в Арктике, в арктической Лапландии, совершал восхождения и длительные походы на лыжах. И вместо тента часто сооружал некоторое подобие примитивных хижин, это было важно, такое укрытие могло спасти вам жизнь. Ну, я написал что-то очень короткое, возможно, вы даже это читали.
 |
| Джаспер Моррисон (1959), британский промышленный дизайнер |
Дизайн сам по себе – дело творческое и инновационное, поиск выхода в незнакомой ситуации. Я на прошлой неделе разговаривал с Джаспером Моррисоном и сообщил ему, что собираюсь к вам в гости. Он сказал мне, что он всегда находился под вашим влиянием, вы были для него постоянным источником вдохновения.
О, как приятно!
Он восхищается вашими работами, и рассказал, что вы много ходите пешком. Для вас это средство медитации?
Кстати о Джаспере. Я восхищаюсь им больше, чем любым другим дизайнером в этой стране. Его работы не эпатажны, они практичны, тонки и вообще очень хороши. Насчёт прогулок, я очень люблю свою страну, мне нравится ритм путешествий в различные её уголки независимо от транспортных средств или чего-нибудь ещё. Ходить пешком – полезно, в этом режиме можно обнаружить чистейшие, красивейшие места. Я точно также проделал тысячи миль на лыжах в Арктике, у меня большой опыт в этой области. Я занимался альпинизмом в Гималаях, Кении, Шотландии, у нас есть прекрасные холмы в Англии. Мне нравятся усилия по преодолению трудностей в различных ландшафтах.
Я ещё спрошу вас о ваших последних работах, но перед этим у меня ещё есть несколько вопросов об истории, например, о вашем вкладе в Фестиваль 1951 в Великобритании.
Фестиваль проходил вскоре после окончания войны, у всех было великое чувство оптимизма и социальной сознательности, убеждения в необходимости реконструкции и развития «о дивный новый мир!», мы чувствовали себя очень позитивно и с оптимизмом делали свою работу. Для меня самой важной частью было проектирование Royal Festival Hall, которое по времени совпало с организацией фестивальной выставки.
Вы проектировали стулья.
Да, это был первый серьёзный заказ, какой мне когда-либо давали раньше. Для меня как для дизайнера мебели он был очень важен. Меня просили спроектировать стулья с откидными сиденьями, и я разработал новый тип конструкции. В то время стулья имели в основании деревянную раму и мягкое сиденье. Я предложил использовать прессованный и формованный пластик и металлическую основу. Мне говорили тогда, что глупо так рисковать с новыми конструкциями, но вот еже более полувека их ещё используют, подкрашивают, конечно, но они еще живы.
 |
 |
| Сиденья для оркестра в Royal Festival Hall, 1951 | Кресло для Royal Festival Hall, 1951 |
А каким был ваш диалог с архитектором Королевского фестивального зала?
Необходимо работать в контакте с архитектором, чтобы в залах, аудиториях на стадионах соблюсти гармоничные пропорции видимости и пространства, например, междурядий и т.д.
И вы нашли общий язык с архитектором Лесли Мартином?
Да.
Были какие-то другие совместные работы с архитекторами в 50-е годы? Как складывались ваши отношения в рамках «дизайн – архитектура»?
Да, я таких совместных работ было много. Например, при проектировании дизайна залов ожидания для аэропортов я постоянно контактировал с архитекторами и проектировщиками, также, когда создавал жёсткие сиденья для спортивных стадионов.
Я хотел спросить вас о клиентах. У меня было долгое интервью в Милане с Вико Маджистретти, и он сказал мне, что для него отношения с клиентом – это почти пятьдесят процентов дизайна. Вы согласны с этим?
Да, взаимопонимание между клиентом и дизайнером очень важно, чтобы работа получилась по-настоящему хорошей. У меня сравнительно недавно появился клиент, Эухенио Пераса, владелец Magis, замечательный человек, отзывчивый и понимающий. Я спроектировал для него несколько сидений. О попросил меня разработать для него сиденья, подходящие для эксплуатации внутри помещения и на открытом воздухе.
 |
 |
| Sussex – прямая скамья для Magis | Клубный диван для SCP (оригинальный дизайн 1962 года) |
Какие проекты вы разрабатываете в настоящее время?
Я делаю несколько вещей для компании SCP – штабелируемые стулья для террас. Ну и еще некоторые проекты для них.
Говоря о клиентах, с которыми вы сотрудничали на протяжении десятилетий, была компания Hille. Конечно, долговременное сотрудничество – идеальный сценарий для дизайнера. В чём секрет таких особых отношений?
Наше сотрудничество началось тогда, когда Hille был небольшой фирмой в Ист-Энде в Лондоне. Они выпускали мебель в ретро стилистике. Их главным продуктом была имитация стола и книжного шкафа в стиле времён Королевы Анны. Когда они затевали сотрудничество со мной, они считали, что я смогу разработать для них продукт, который будет хорошо продаваться в Америке, потому что я стал там победителем конкурса. Они просили меня придумать проект, который бы могли выполнить их опытные мастера, резчики по дереву, специалисты по инкрустации, всех, кто был занят созданием дорогой мебели «под антиквариат». Я сказал, что не думаю, что им понравится мой дизайн, но они попросили «попробовать».
 |
 |
| Штабелируемые стулья для Hille, 1950 | Сервант для Hille, 1952 |
Так я спроектировал несколько очень простых шкафов с раздвижными дверями, несколько стульев. Фирму возглавляла тогда миссис Хилле, замечательна старушка, и она сказала: «Ну, Робин, по мне, это всё больше похоже на коробки, но мы начнём их выпускать и посмотрим, какой будет результат». Мебель быстро раскупили, в том числе архитекторы и дизайнеры, а фирма вскоре начала выпускать мебель только моей конструкции.
Так вы стали их основным дизайнером.
Да, верно. Первое что я сделал, перепроектировал бланки коммерческих писем и канцелярские принадлежности, надписи на их автомобилях, я сказал: «всё должно говорить на одном языке», и не дожидаясь заказа, я взял на себя разработку всех визуальных элементов компании.
 |
| Робин Дей. Торговый знак фирмы Hille |
И какой вы сделали логотип?
Да, это первое, что я сделал. Мы быстро стали хорошими друзьями со старой миссис Хилле, её дочерью и зятем, они были ровесниками моей жены, мы вместе играли в теннис, катались на лыжах, у нас сложились идеальные отношения, потому что можно было быть честным и откровенным в обсуждении вопросов дизайна, оставаться критичными и независимыми. Я создавал много проектов, которые пользовались спросом у архитекторов, проектирующих современные здания. Всё закончилось очень грустно в 80-е годы, когда умерла мисси Хилле, а потом заболел Лесли Юлиус, и всё рассыпалось.
Трагический конец.
Да, к сожалению.
А как насчет знаменитого стула Polyprop? Как в 1960 началось его производство? Polyprop – наиболее известная ваша конструкция; она была воспроизведена в количестве 50 млн, и это ещё не конец, я думаю.
Думаю, счёт уже подбирается к 60 млн.
 |
 |
| Стул Polyprop для Hille, 1963 | Полипропиленовый стул идеально подходит для крупномасштабных проектов, был использован на Олимпийском стадионе в Мехико, 1968 |
Вы можете припомнить тот момент, когда вы изобрели стул Polyprop?
Да, конечно. Это одна из вещей, которые я помню. Я тогда прочитал в журнале о новом пластичном полимере, который был изобретён одним итальянским профессором. Материал обладал важнейшими свойствами – был прочным, мог быть окрашен в любой цвет, и имел низкую стоимость. И я решил заменить этим пластиком формованную фанеру, с которой работал много лет. Я тогда подумал: «Вот материал, который я ждал так долго!» В то же самое время Лесли Юлиус, зять миссис Хилли, также прочитал о полипропилене, пришёл ко мне и спросил: «Вы знаете об этом новом материале?»
Каков был первый эскиз? Вы делали макет?
Я сделал наброски и несколько маленьких моделей, а затем изготовил гипсовые исследовательские прототипы из гипса, их сейчас называю трёхмерными моделями. Затем стул был изготовлен в полипропилене. Для маленькой фирмы инвестиция в производство составила 6,000 фунтов стерлингов, что было очень серьёзной суммой, но затраты мгновенно окупились, все начали копировать изделие.
 |
 |
 |
| Стул Polyprop для Hille, 1963 | ||
А у вас есть патент на эту модель?
Нет, но у Hille был на 15 лет или даже меньше.
Значит, теперь любой может производить этот стул?
Да, существует множество копий, как у нас в стране, так и за рубежом, фирма Hille подавала в суд на несколько компаний, но вести тяжбы – дорогое удовольствие.
Вы разработали очень много стульев. Это стало вашей главной темой. Вы бы могли описать формулу сегодняшнего стула?
Формулу?
Да, можно ли её записать? Учёный может написать формулу на листке бумаги. Несколько месяцев назад я разговаривал с известным химиком, который сказал, что может формулой описать и свою собственную жизнь, так же как любого химического элемента. Мне было бы интересно узнать, можно ли вывести аналогичную формулу в отношении дизайна?
В дизайне слилось очень многое – функция, эргономика, материалы, производственные технологии, экономика. Есть еще загадочная составляющая – эстетика, внешний вид, который не может быть сгенерирован автоматически. Это из других сфер.
Думаю, это хорошее определение, которое ведёт к следующему вопросу. Райнер Мария Рильке, немецкий поэт, написал красивую маленькую книжку, которая, по сути, является советом молодому поэту. Интересно, в 2006 году будут опубликованы ваши советы молодому дизайнеру?
Чёрт возьми, сложный вопрос. Среди много всего, я думаю, что важно понимать и знать материалы и технологию их обработки. Нельзя полагаться только на компьютер, если хочешь разобраться с физическими свойствами материалов и способом решения по их производству. Думаю, это мог бы быть один из моих советов.
Своеобразный практический подход. Некоторые ваши коллеги имеют большие офисы с десятками сотрудников. У вас никогда не было большого офиса, вы работали в маленьком помещении. У вас есть помощники сейчас?
Нет, мне никогда никто не помогал ни в дизайне, ни в черчении. Я не очень хорошо умею делегировать обязанности, поэтому реальная творческая сторона работы – полностью моя.
 |
| Британский художник Бен Николсон со своей второй женой скульптором Барборой Хэпуорт |
Мне очень интересно, каково ваше отношение к изобразительному искусству, связывали ли вас когда-нибудь дружеские отношения с художниками или…?
Да, но очень мимолётно. Был в своё время Бен Николсон, Барбара Хэпуорт, и другие некоторые позабытые имена друзей столетней давности из Королевского колледжа искусств.
Вы можете рассказать о взаимоотношениях с Барбарой Хэпуорд?
Мы не были с ней хорошо знакомы, но я расскажу вам об одном случае. Мы покупали картину Бена Николсона (мы его толком не знали, так встречались иногда) для своей гостиной в Чейн-уок в Челси. Это был старый дом, и когда мы первый раз туда вошли, у нас не было денег и никакой работы, над интерьером я работал сам. В гостиной была длинная стена, которая шля от передней части дома к задней и из-за дымовых труб была разбита на несколько разных плоскостей. Там был ещё один некрасивый викторианский камин, который я убрал, и для изоляции того участка использовал гипс и штукатурку, которую покрыл белой матовой краской. Бен Николсон пришёл посмотреть, как мы разместили полотно и сказал, что белый цвет в разных плоскостях смотрится очень интересно и напоминает основной абстрактный рельеф его картины. Он сказал: «Я должен показать это Барбаре Хэпуорд. И пришёл второй раз с Барбарой, чтобы посмотреть свою картину на стене в нашей гостиной! (Смеётся)
Ух ты! А вы сфотографировали эту стену?
Нужно поискать эту фотографию.
Вы упомянули Бена Николсона и Барбару Хепуорд, потому что это связано с вашим домом, о котором так много писали.
 |
| Робин и Люсьен Дей в своём доме в Челси, Лондон |
Да, с видом на реку. И окна комнат выходили на Темзу. Я очень любил этот дом.
Интересно, как бы вы описали идеальный дом?
Я бы с удовольствием разрабатывал проекты домов и интерьеры. Это то, что я упустил в своей жизни. Если бы у меня была вторая жизнь, я бы хотел это сделать.
Вы когда-нибудь рисовали образ своего идеального дома? Или он существует только в вашей голове?
Да, я делал некоторые наброски.
И как это выглядело?
Ну не знаю. Я хотел бы, чтобы дом находился на склоне пологого холма с большим количеством деревьев. Но когда я начинал, у меня не было достаточно средств на такое строительство.
И проект мечты остался нереализованным.
Да.
Должно быть, это был бы очень современный дом?
Да, абсолютно современный. Многие люди, которые приезжали сюда, говорили: «Как же так, вы современный дизайнер и живёте в доме XVI века. Но у меня тогда не было выбора.
Как вы выбрали это очаровательное место, где живёте сейчас?
Я был в восторге от здешнего храма. Он особенно красив, пропорционален, несмотря на многие перестройки, в нём сохранились элементы готики XII, XIII, XIV и XV веков. Смесь стилей сделал здание очень интересным. Внутри много произведений искусства ХХ века.
 |
 |
 |
| Кафедральный собор в Чичестере | Чичестер. Дом с 4-мя спальнями, где в последние годы жили Робин и Люсьен Дей |
Робин Дей в садике у дома. Чичестер, Англия |
Мы обязательно должны пойти и посмотреть его.
Да, возможно я пойду вместе с вами. Итак, мы решили покинуть Лондон, потому что в доме было очень много лестниц, а у жены начались проблемы с коленными суставами. Мы подумали, а почему бы нам не переехать в Чичестер (графство Западный Сассекс, Восточная Англия). Это место подходит для двух старых людей, как мы, здесь не такое интенсивное движение, есть пешеходные улицы, чтобы мы могли спокойно ходить в магазины, рядом находится очень хорошая библиотека.
Красивое место. Вы упомянули интенсивный трафик и пешеходные прогулки, а мы ещё не поговорили с вами о транспортных средствах. Самолёт – более быстрое средство передвижения. Я всегда восхищался вашим дизайном самолёта VC10, который вы разработали в 1961 году. Не могли бы вы рассказать об этой потрясающей конструкции?
Я не летаю на самолётах из принципа. Они наносят вред окружающей среде. Полёты становятся всё дешевле и люди больше путешествуют самолётами. Страдает экология.
Значит, сейчас вы путешествуете только поездом.
Именно.
 |
 |
| Робин Дей. Интерьер салона самолёта VC10 (проект и реализация) | |
Расскажите, пожалуйста, что вы проектировали для самолёта? Ткань, сиденья, столики?
А также подбирал цветовое решение, проектировал даже коврики.
Тот самолёт был намного привлекательнее нынешних.
Вы говорили об отношениях с клиентами. С заказчиками из BOAC было очень сложно работать.
К слову о трудных клиентах. У вас были случаи, когда проекты были остановлены из-за сложностей взаимоотношений с клиентами? Какие ваши любимые нереализованные идеи?
Ну, случай с BOAC – исключение. Обычно мне везло с клиентами.
Давайте поговорим на другую тему. О тканях. Расскажите о вашем сотрудничестве с Люсьен Дей, которая разрабатывала такие чудесные шаблоны для тканей.
Не было никакого сотрудничества! (Смеётся) Мы всегда работали отдельно, с разными клиентами, но в то же время мы находились в одной студии и работали физически рядом, так что у нас всегда была возможность показать друг другу наши работы и спросить мнение. Мы могли быть очень критичны и даже безжалостны, но это было полезно для дела. Но у нас не было совместных проектов.
 |
 |
| Робин Дей и Люсьен Дей в рабочей студии | |
Я бы хотел спросить вас о ваших чувствах принадлежности к современной британской культуре, насколько «английскость» была частью вашей работы?
Я никогда в себе этого не ощущал. На меня, когда я был молодым дизайнером (сто лет назад), огромное влияние оказала Скандинавия, особенно Швеция, которую мы посетили, когда оба были студентами.
Вы встречались в 50-е годы с такими людьми, как Пол Рэнд и Имзы?
 |
| Чарльз и Рей Имз – выдающиеся американские дизайнеры |
С Имзами, да, встречался.
У вас были совместные проекты?
Нет, к сожалению. Он умер слишком молодым.
А вас интересовали их работы?
О, да. Ещё как. Я считаю его гением. Влияние Имза на международном уровне было огромно.
Что вас особенно интересовало в работах Имза? Почему вы назвали его гением?
Думаю, что Чарлз Имз был первым дизайнером, умеющим замечательно сочетать эстетику с общим пониманием материала и тонкостей производства.
Он также спроектировал дом.
Да, я был в его потрясающем доме в Санта-Монике.
 |
| Музей Виктории и Альберта, Лондон |
Я хотел бы задать вам вопрос о музеях. Какой музей ваш любимый? Музей – это место, которое может вас вдохновить?
Думаю, да. Королевский колледж искусств примыкал к музею Виктории и Альберта, я часто там бывал и очень люблю его до сих пор.
В коллекциях этого музея есть ваши работы?
Да.
Два последних вопроса. Первый я хочу задать о будущем. Я просил многих художников и архитекторов рассказать мне о будущем. У вас есть идея будущего? Каким оно вам представляется?
Невозможно точно сформулировать, но я надеюсь, что вырастет уровень общей осведомлённости об окружающей среде. На дизайн и архитектуру возлагается большая ответственность в этих вопросах. Я действительно не могу думать ни о чём другом.
Отлично. И у меня для вас вопрос от Ричарда Вентуорта. Он спрашивает, если бы вы были итальянцем, французом, немцем, шведом, швейцарцем, датчанином или американцем, чтобы вы спроектировали?
Я не хотел бы быть кем-то ещё кроме себя, но из дизайнеров я больше всего восхищаюсь Чарльзом Имзом, некоторыми итальянцами и старыми скандинавами, Хансом Вегнером, прежде всего.
Вы ощущаете себя героем современного английского дизайна? А как вы относитесь к понятию постмодернизма?
Я не поклонник постмодернизма, когда-то даже выступал против этого течения, но сейчас я плохо об этом помню.
Ну, может быть, ещё один, самый последний вопрос. Вы говорили, что не пользуетесь интернетом, и практикуете физический подход к дизайну. Интересно, а СМИ, телевидение, радио и газеты, как-то влияют на ваши представления об идеальном доме?
Все эти электронные средства коммуникации?
Да. Всё это как-то влияет или меняет ваши подходы к работе?
Думаю и надеюсь, что все эти средства не влияют на то, как я живу или работаю. Уверен, что все эти вещи очень полезны, но у меня как у старомодного человека есть подозрение, что они могут наделать и много вреда. Мне бы всё это как следует обосновать, но я не могу. (Смеётся)
Вы столько лет прожили в Лондоне, расскажите немного о своём отношении к Лондону, вы любите этот город?
Мы были очень счастливы, когда жили в самом сердце Челси, где каждая улица имеет свой характер, там были красивые старые здания XVIII века, небольшие террасы коттеджей по соседству с нами. Там была река, и мы наслаждались окружающим пейзажем. Там было много интересного, доступного – музеи, библиотеки. Мне не так нравится Сити или какой-нибудь другой район Лондона. Мне было очень жаль покидать это место.
 |
 |
| Лондон, Чейни Уок, 49. Дом, где жили и работали Робин и Люсьен Дей |
Гостиная в лондонском доме Робина и Люсьен Дей |